Форум » Золотой век Ренессансной Франции » «Материнская» любовь » Ответить
«Материнская» любовь
Катрин де Медичи: 2 апреля 1545 года, Фонтенбло, покои Екатерины де Медичи
Ответов - 12
Катрин де Медичи: - Франсуа, сынок, иди сюда, поздоровайся со своей сестренкой! - звала Катрин старшего сына. Маленький принц в нерешительности застыл на пороге, даже не смея сделать шага по направлению к матери. Дофина еле сдерживала слёзы. Почему этот добрый и открытый мальчик, вечно веселый и улыбающийся, при нахождении рядом с ней становился молчаливым и испуганным? А ведь она безумно любила сына, старалась всегда быть с ним нежной и ласковой. - Сыночек, ну, подойди, не бойся! - голос герцогини Бретонской предательски задрожал.
Луиза де Л'Эстранж: Сегодня Екатерина де Медичи родила второго ребенка - девочку. Мать отдыхала и набиралась сил, а ее фрейлина Луиза Сальвиати всячески пыталась облегчить ее страдания. Через несколько часов отдыха Катрин вновь наполнилась силами, ее лицо стало живым, желтый оттенок отступил, и, повеселев, она стала делиться с Луизой своими мыслями о том, как назовет ребенка. После дофина потребовала, чтобы к ней привели сына, чтобы она могла показать ему его сестренку. Но маленький Франсуа проявил необычайное упрямство, отказываясь двигаться дальше порога. В голосе герцогини Бретонской звучала боль, казалось, что еще немного, и она заплачет. Фрейлина давно заметила, что малыш, всегда такой веселый, с интересом трогающий ткань платьев дам своей матери и теребящий в ручках жемчуга, побаивается Екатерины. Поэтому чтобы хоть как-то спасти ситуацию, графиня де Л'Эстранж приблизилась к маленькому принцу (она не сомневалась в том, что он ей доверится) и подвела его к колыбельке за руку, с притворством посетовав: - Ваше Высочество, вы заставляете госпожу вашу мать ждать вас! Идите, мой сеньор, к Ее Высочеству, сейчас вы увидите госпожу вашу сестру! Мадам, позволите принести вашу дочь?
Катрин де Медичи: - Да, Луиза, принеси её! - дофина улыбнулась Луизе сквозь пелену слёз, застилающих глаза. Франсуа стоял напротив неё, опустив глаза в пол и маленькими пальчиками теребил ткань манжета. Было видно, что он напуган и очень волнуется. Медичи подавила в себе желание обнять сына, прижать его к сердцу, она боялась, что он вырвется от неё. - Ты рад, Франциск? Рад рождению сестрёнки? Как бы ты хотел, чтобы её назвали? На вопросы матери Франсуа на секунду поднял глаза, буркнул что-то вроде того, что он не знает, как назвать сестру, и снова замолчал, потупившись.
Диана де Пуатье: «Значит всё же поступлю так: сначала отведу маленького Франциска к его отцу, пусть тот его увидит, раз так скучает, а потом - сразу же к учителям, следует заняться воспитанием будущего Франции...» - мелькнуло в мыслях Дианы, когда она направлялась в покои, отведённые для первенца дофина и его супруги. Следует отметить, что мадам де Брезе уделяла столько внимания юному наследнику не без пользы для себя: в планы сенешальши входило привязать мальчика к себе так же, как и Генриха, стать для Франциска верной наставницей и советчицей, чтобы он прислушивался к ней и поступал так, как скажет она - Диана. Это обеспечивало вдове сохранение своего места при дворе, а так же влияния, которого было не так легко добиться, но для осуществления этого замысла была одна проблема и имя ей - Катрин де Медичи. Если ребёнок будет привязан к матери, то ни о какой Диане и речи не будет - тут же вылетит со двора и останется без ничего, чем не ободряющий фактор для своих интриг и планов? И каким было удивление де Пуатье, когда она услышала, что принца отвели к дофинессе, его матушке? «Будто все мои планы стали ей известны, и эта флорентийка решила помешать мне, развеять то, что с таким трудом создавалось, и прибрать ребёнка к своим рукам... Что, забыла, кому она обязана тем, что вообще имеет детей? Я не заставляю эту невзрачную особу становиться моим другом, пусть лишь знает своё место и не становится на моём пути», - гневно размышляла вдова Луи де Брезе, быстрым шагом направляясь в покои герцогини Бретонской, где, как она и ожидала, застала юного Франциска. - Прошу прощения за это вторжение, мадам. Я пришла справиться о Вашем самочувствии, - промолвила сенешальша после того, как присела перед дофинессой в реверансе.
Катрин де Медичи: - Я прекрасно себя чувствую, сударыня! - Катрин попыталась придать своему слабому голосу твёрдости, но это у неё получилось не очень хорошо. «Пришла, чтобы справиться о моём самочувствие? Смешно! И она думает, что я поверю в её заботу?» Только Дианы здесь не хватает. Сейчас был самый лучший момент для того, чтобы поговорить с сыном и улучшить с ним отношения. Они были наедине, никто им не мешал, а теперь пришла она, женщина, которой было мало увести от Екатерины мужа, теперь она хочет отдалить от неё и сына. Если это произойдёт, то Медичи навсегда останется в тени любовницы Генриха, а этого допустить было никак нельзя. - Как сегодня прошёл твой день, сынок? - вновь обратилась герцогиня Бретонская к Франциску, не обращая никакого внимания на присутствие Дианы.
Луиза де Л'Эстранж: Луиза Сальвиати тотчас же исполнила поручение своей госпожи и принесла ей новорожденную. Только... к тому моменту, когда фрейлина вынесла ребенка, у дофины оказался неожиданный посетитель - Диана де Пуатье, Дьявол унес бы ее в Преисподню! Будучи особой очень ловкой и сообразительной, графиня де Л'Эстранж поняла, какая сейчас разгорится борьба - борьба из-за маленького Франсуа, ведь вдова тоже смотрела именно на него, хоть пока не могла вставить и слова по этикету - и потому фрейлина решила помочь Екатерине выиграть время и дать пообщаться со своим ребенком. Превозмогая свое отвращение к мадам де Брезе, еще только усилившееся после воспоминаний о выходке по отношению к ней несколько лет тому назад у покоев дофины, и еще одну выходку в каминном зале, когда болел король, Луиза улыбнулась Диане как родной и пропела: - Посмотрите, мадам! Сегодня Ее Высочество родила девочку. Вот она! Не правда ли, мила? - «я знаю, как вы меня «любите», но вы не посмеете мне не ответить, ибо как можно не повосхищаться ребенком принцессы, которая сейчас присутствует при нашей беседе?!»
Диана де Пуатье: - Надеюсь это и правда так, мадам, поскольку выглядите Вы сейчас не самым лучшим образом, видимо, усталость даёт о себе знать, не стоит утомлять себя тогда, когда крепкий сон и отдых был бы уместнее, - произнесла Диана в ответ на заявление дофинессы, рассчитывая на то, что её слова будут поняты правильно, и молча ждала момента, когда её воле покорятся и прикажут увести маленького Франциска, на которого смотрели обе женщины: его мать и любовница отца, и каждая желала, чтобы ребёнок сделал свой выбор в пользу одной из них - или заявил, что хочет побыть с матерью, или пожелать ей хорошего отдыха и уйти с мадам де Брезе... Но порой так глупо и бесполезно рассчитывать на детей! Откуда маленькому принцу знать, чего от него хотят? Он просто стоял между женщинами и хранил молчание, лишь изредка глядя на вдову Луи де Брезе... Тишина в покоях была нарушена вошедшей графиней де Л'Эстранж, одной из фрейлин герцогини Бретонской. «Вот только её здесь не хватало...» - с досадой подумала Диана, которая терпеть не могла эту наглую особу; мадам де Брезе не забыла ничего из тех дерзостей, которые не раз заставляли сенешальшу оказаться в неловкой ситуации. «А я думала, что любовница короля сумеет избавиться от неё... Единственный раз, когда мадам д`Этамп могла сделать что-то стоящее и то не сделала! И вот в который раз она ставит меня в идиотское положение, только в этот раз я не смогу просто промолчать и удалиться». - Вы правы, мадам, девочка и правда очень мила, просто прелесть, вся в свою мать, - с холодной улыбкой ответила Диана, глядя на крохотное создание, завернутое во множество пелёнок, после чего вновь обратилась к Луизе, но уже с другими словами. - Мадам, не стоит лишний раз утомлять Её Высочество, сейчас ей нужен отдых и покой, а дети будут только мешать ей приходить в себя после родов. К тому же маленький Франциск в последнее время неважно себя чувствует, если его таскать по коридорам, то он может и сам заболеть, и заразить своих сестрёнку и мать, а их здоровье сейчас важнее всего.
Катрин де Медичи: Катрин закусила губу от злости. Почему даже самые тихие минуты семейной радости портит эта отвратительная и жестокая женщина? Принцессе так хотелось побыть сейчас наедине со своими детьми, ах, если бы не Диана... - Франсуа неважно себя чувствует? - с наигранным ужасом в голосе воскликнула дофина. Она прекрасно знала, что её сын здоров, но ей хотелось как можно дольше задержать ребёнка у себя и досадить графине. - Дорогой мой сын, подойди сюда, посмотри на меня, ты плохо себя чувствуешь? - Екатерина нежно сжала руку Франциска, который приблизился к ней на несколько шагов. - Да как же так, мадам, почему я об этом ничего не знала?
Диана де Пуатье: И вот снова дофинесса своим беспокойством о детях воспротивилась желаниям Дианы: теперь ей приходилось стоять в покоях и ждать, пока флорентийка наиграется в заботливую мать и выдавит из маленького принца несколько фраз, пусть даже они и бессмысленны. «У меня и своих дел полно, но нет, приходится сидеть здесь и тратить время, а юный Франциск слишком боится свою мать, чтобы не послушаться её... Похоже, это истинный сын своего отца: ждёт, пока кто-то что-то сделает за него, особенно если это "что-то" касается герцогини Бретонской...» - возмущалась про себя сенешальша, которая с трудом сохраняла невозмутимый вид, когда её самым откровенным образом пытались унизить. Утешало лишь одно: придёт время, и наследница рода Пуатье сможет вернуть эти унижения и оскорбления сполна, нужно лишь совсем немного подождать... - Потому что Ваш сын чувствует себя намного лучше, и нет никаких поводов для беспокойства, которые могут только повредить Вашему здоровью, мадам, несмотря на то, что Вам уже лучше. Ничто не должно омрачить радость от появления на свет принцессы, - произнесла в ответ Диана, пусть и не сразу, после чего обратилась к Франциску. - Идём в детскую, там сейчас очень тепло и хорошо. Не утомляй свою матушку, будь умницей и скажи ей "до свиданья".
Катрин де Медичи: Маленький Франсуа, быстро последовав совету Дианы, попрощался с матерью. Катрин была вне себя. Дофина нарочно долго благословляла мальчика, а после, прижавшись губами к его лбу, не сразу отпустила, так как знала, что это раздражает Диану. - Ну иди, дорогой, - улыбнулась она сыну. - И вас, сударыня, очень прошу удалиться, мне надо отдохнуть, - с явно фальшивой улыбкой сказала герцогиня Бретонская, отворачиваясь от двери. Диана де Пуатье и так знала, что флорентийка ненавидит её, но Медичи было мало этого, ей хотелось, чтобы вдова не забывала об этом ни на секунду. Каждый жест, каждое движение, которое делала Екатерина в присутствии любовницы её мужа, выражало ненависть и презрение.
Диана де Пуатье: «Ну наконец-то», - с облегчением подумала мадам де Брезе, когда юный принц попрощался со своей матушкой, но всё же дофинесса смогла вновь сыграть на нервах и терпении Дианы, которую так ненавидела, несмотря на то, что сенешальша для неё сделала, и не важно, что она лишила Катрин любви мужа - в чем вина графини де Сен-Валье? В том, что маленький Генрих, будучи герцогом Орлеанским, еще тогда вбил себе в голову её образ и до сих пор не отпускает его? Если уж и винить кого-то, то Монморанси, который посодействовал тому, чтобы отношения между наставницей и учеником стали чем-то бо́льшим. В общем, гордая представительница рода Пуатье считала, что именно ей герцогиня Бретонская обязана всем, что сейчас имеет, а значит подобная ненависть и умышленное унижение - пример черной неблагодарности. - Как пожелаете, мадам, - невозмутимо произнесла Диана, приседая в реверансе и изображая покорность. После этого сенешальша оставила невзрачную флорентийку в компании фрейлин и вместе с маленьким Франциском вышла из покоев. Когда и первенец Генриха Бретонского находился у себя, графиня приказала служанкам докладывать ей всякий раз, когда дофинесса захочет увидеться с сыном. «В следующий раз она его так просто не увидит, я всеми силами воспрепятствую этому, всё еще прикрываясь заботой о жене дофина».
Луиза де Л'Эстранж: Вид холодной застывшей в своей высокомерии вдовы великого сенешаля смешил уже ставшую темпераментной Луизу, которой хотелось сделать какую-нибудь гадость для госпожи де Пуатье, но фантазия не находила интересного повода. Фрейлина дофины была едва ли не единственным человеком, который не боялся графиню де Сен-Валье и ее ледяного уничтожающего тона и мог в открытую высказать свое к ней отношение. Но умно ли быть Дон Кихотом, упования лишь на защиту Екатерины Медичи, когда звезда Дианы де Пуатье горит все ярче и ярче? Но не Луиза, а мадам де Брезе обратилась к ней с прекрасно скрываемой ненависть фразой-приказом о том, что лучше бы бретонке удалиться. Графиня де Л'Эстранж, не ожидавшая атаки не со своей стороны, мгновенно наполнилась гневом, на смену которому пришло желание оскорбить зазнавшуюся вдову. Холодно мадам Сальвиати ответила: - Только если того пожелает Ее Высочество, я повинуюсь ей. Но почти сразу же после этого фрейлина перестала быть участником этого "милого разговора". Катрин де Медичи поспешила прервать пикировку Сальвиати с де Пуатье, но только лишь затем, чтобы самой побольнее уколоть свою врагиню. Жаль только, что в итоге Диана де Брезе все-таки добилась своего. Как только за ней закрылась дверь, Луиза, потерявшая свой недавний боевой пыл и задор, вся сжалась. Она знала, что Екатерина, будучи все себя от поражения, возможно набросится на своих слуг. Эпизод завершен
полная версия страницы