Форум » Золотой век Ренессансной Франции » «Мы не имеем права быть трусами» » Ответить
«Мы не имеем права быть трусами»
Карл де Валуа: 5 сентября 1545 года, под Аббевилем
Ответов - 8
Генрих Орлеанский: Война с Генрихом VIII продолжалась, в ней, конечно, участвовали оба королевских сына, и впервые они были вместе в одном лагере, а не командующими разных фронтов. За это время и Генрих понял, что он не ненавидел брата, ведь оба они были всего лишь пешками в игре Дианы де Пуатье и Анны д'Этамп, именно эти женщины все эти годы старательно подогревали презрение обоих братьев друг к другу. Генриху Бретонскому было, по сути, нечего лично предъявить Карлу Орлеанскому - он не прикладывал своей руки к Крепийскому миру, который даровал ему определенные привилегии, забрав их у Генриха. Лагерь располагался под Аббевилем, и через некоторое время туда пришла чума. Принцы получили приказ от Франциска I отправиться в те провинции, по которым недавно прошлась эпидемия, и подбодрить местных жителей. Оба получили приказ от отца строго не входить в зачумленные деревни и уж тем более дома. Герцоги Бретонский и Орлеанский выехали ранним утром из лагеря. Генрих держался мрачно, поручение отца он считал немыслимым и невероятно опасным - то ли дело, играть с чумой, так и самому недолго заразиться!
Карл де Валуа: Так сложилось, что два ненавидящих и все время переходящих друг другу дорогу брата были вынуждены вместе выполнять поручение отца, так что оба, скажем так, были не в восторге от такого сопровождения. Благодаря женщинами и другому окружению, принцы Карл и Генрих не просто не ладили, они не могли терпеть друг друга, и теперь, когда им предстояло провести некоторое время вместе и видеть друг друга почти что каждую минуту, казалось, что бури не миновать. Не знаем, как Генрих, но что касается Карла, то тот явно не хотел оставаться и минуты в обществе брата. Он проводил много времени за картами и шахматами, а теперь, когда они проходили мимо зараженной чумой деревни, даже опасность заразиться не остановила его от желания оторваться от брата и побыть немного наедине с самим собой. Сердце его было разбито, в мыслях царил хаос, а море, казалось, было по колено. Что ему чума? Болезнь, когда сердце изнывает от безответной любви? - Не знаю, как вы, господа, но мне кажется, что в деревню нужно все-таки заехать! Наш добрый отец возложил на нас ответственность. Мы должны поднимать народный дух в трудную минуту! Крестьяне должны чувствовать, что мы с ними, что мы рядом. Так давайте поедем же и покажем, что мы не боимся. Мы не имеем права быть трусами!
Генрих Орлеанский: - Мы не имеем права быть трусами! - ...Тогда безумцами? Мы должны поднять народный дух живому населению, к не трупам! - резко парировал Генрих, который в сложных операциях и заданиях всегда брал всю ответственность на себя, хоть и был жестким командиром. Глупость младшего брата раздражала его, но лучше привезти его отцу живым, чем зачумленным. Поэтому дофин смягчился и продолжил: - Подбодрим тех, кого встретим на своем пути или тех, кто живет в таких деревеньках, куда еще не дошла зараза. Карл, поймите, мы не должны шутить с чумой. Герцог Бретонский знаком отдал приказ продолжать двигаться, что воины исполнили с охотой - им не терпелось оказаться на постоялом двору и погреться у камина, чем видеть полусгнившие лица крестьян. День уже стал клониться к закату, на пути кавалькады показались мрачные заброшенные дома, и наследник престола догадался, что они находятся в том месте, где отбушевала эпидемия совсем недавно. Поэтому Генрих натянул шерстяную тряпку себе на губы и нос и сказал младшему брату: - Карл, прикрой лицо, здесь еще пахнет заразой. Давайте быстрей покинем это место, нужно найти какую-нибудь деревню, - и принц пустил своего коня галопом.
Карл де Валуа: Острое желание сделать что-то наперекор брату, даже если это могло стоить тебе жизни, взыграло в Карле с новой силой. И хотя сейчас ему нечего было ответить Генриху, он не упускал возможности, так сказать, показать брату язык и покривляться. Так случилось, когда они встретили бедняков и Карл самолично подал им хлеба, что жутко взбесило Генриха. Однако остановило ли это герцога Орлеанского? Нет! Ведь именно этого он и добивался! Откровенно выбесив своего старшего брата, Карл остался собой вполне доволен. Еще чуть-чуть, и Генрих откровенно чекнется от выходок младшего брата. А тем временем, уж не знаем, был ли это подарок судьбы или нет, но пошел сильный ливень, который обрадовал Карла. Он мог снова разругаться с Генрихом. - Дождь слишком силен. Мы не можем оставаться здесь, на улице. Здесь неподалеку есть деревня. Давайте же переночуем там, а заодно и поддержим всех. Не знаю, как, Вы, Генрих, но я еду!
Генрих Орлеанский: - Я, брат, конечно, с тобой согласен, - произносил дофин сквозь зубы, подавив гнев, - но эта деревенька, которую ты нам советуешь, зачумленная! Да-да, господин де Мо только что об этом докладывал, и из его рассказа ты не обратил внимание одну подробность: на кусты, где лежат трупы? Но было поздно, потому что младший брат уже вовсю скакал по направлению к деревне. Делать нечего - пришлось следовать за ним. «Только бы доставить его отцу целым и невредимым, хотя, клянусь, этот болван меня изводит, словно намеренно хочет заразиться... В него словно вселился Дьявол». Кавалькада добралась до деревни. Как и говорил месье де Мо, тел тут было предостаточно. - Вы убедились, Карл? Поворачиваем обратно! Отец строго-настрого приказал не приближаться к местам, где только что отбушевала эпидемия! - и герцог Бретонский тронул свой промокший капюшон, готовый немедленно покинуть это место.
Карл де Валуа: Но Карл не слушал брата. Он поскакал прямо к одному из, судя по всему, зараженных домов, в центре чумной деревни, и собрался переждать там ночь. - Не хочу, чтобы мой шикарный плащ промок. Этот дождь мне не нравится. А чума? - принц ядовито усмехнулся, - это она должна бояться меня, принца, сына великого короля Франциска, а не я ее! - Карл едко улыбнулся Генриху в лицо и прошел внутрь. Там уже ничего не могло его остановить. Он, словно сумасшедший, выхватил шпагу из ножен, вспорол подушки, и перья полетели по всему дому, а принц все продолжал неадекватно смеяться в лицо старшему брату, что приводило последнего в ужас. А меж тем Карл расстелил на кровати плащ и готовился ко сну.
Генрих Орлеанский: Генрих пришел в ужас от этого бесноватого, который слез с коня и побежал в дом, по внешнему виду которого явно видно, что он зараженный, намереваясь там заночевать. Но устав от препираний и боясь зайти внутрь, дофин сказал верному другу младшего брата д'Энгиену: - Граф, передайте тогда Его Высочеству, что мы будем ждать его утром... - «если он не заболеет...» - да, будем ждать. Мы установим палатки. «В конце концов, мне тоже уже надоело возиться с этим безумцем...» ...Когда же на следующий день граф д'Энгиен вошел в палатку Генриха Бретонского, по его виду было ясно, что что-то случилось. - Герцог Орлеанский заболел... - еле-еле промямлил он. Генрих приказал погрузить брата на легкую повозку и немедленно возвращаться в лагерь, где были лекари. Придется потревожить и отца, который не мыслит жизни без своего любимца.
Франциск I де Валуа: Когда граф д’Энген вошел в палатку короля, чтобы доложить о результатах поездки двух королевских братьев, Франциск сразу же прочитал на его лице смятение и волнение. Неудивительно, что встревоженный король встал со своего места и чуть ли не вскрикнул: - Что, граф, вы хотите мне сообщить? Где Карл? Опустив глаза долу и сжавшись, Франсуа д'Энгиен еле слышно прошептал: – Герцог Орлеанский в своей палатке, он заразился. Врач делает ему кровопускание, ему немного лучше. Любящий отец мигом помчался к своему сыну, и придворные, видя его отчаяние, уступали ему дорогу. На кровати лежал юный Карл, с обезображенным лицом. Он уже никого не узнавал. - Шарль, мой любимый Шарль! Посмотри на меня! Ты меня узнаешь? Сделайте что-нибудь, я приказываю, я умоляю... - кричал король вне себя от горя. В тот же день герцог Орлеанский умер, и король отдал распоряжение о возвращении в Париж. Эпизод завершен
полная версия страницы